Жизнь человека и мир природы в лирике А.А. Фета

Вариант 1

Художественное творчество есть самая изумительная,

самая непостижимая, самая таинственная тайна.

А. А. Фет.

Стихотворения А. А. Фета - особая глава русской поэзии. Автор этой главы представляет окружающий мир прекрасным и гармоничным.

«Сила Фета в том, что поэт наш, руководимый своим вдохнове­нием, умеет забираться в сокровеннейшие тайники души челове­ческой», - писал известный критик А. В. Дружинин в своей статье -  «Стихотворения А. А. Фета».

Предметом искусства, по мнению Фета, должно быть прекрас­ное, а для возникновения поэтического произведения необходимы два условия: красота как реально существующий элемент мира и осо­бая прозорливость изображающего ее «ум сердца»: «Поэт тот, кто в предмете видит то, что без его помощи никто не увидит».

Благодаря этой поэтической зоркости, весь окружающий мир' представал перед Фетом прекрасным и гармоничным. «Целый мир от красоты», - утверждал поэт.

Увлечение Фета пейзажной поэзией начинается с 1853 г. Види­мо, здесь сыграло роль сближение с писателями круга «Современ­ника», в особенности с И. С. Тургеневым.

Исследователи художественного мастерства Тургенева справедли­во отмечают, что «у Тургенева нет деревьев, растений, птиц и на­секомых вообще; его флора и фауна всегда конкретны и определенны». Фет переносит эту же особенность в поэзию. Явления природы у него описываются детальнее, предстают более конкретными, чем у его предшественников. В стихах Фета мы встретим, например, не только традиционных птиц, получивших привычную символическую ок­раску, как орел, соловей, лебедь, жаворонок, но и таких, как лунь, сыч, черныш, кулик, чибис, стриж и др. и каждая птица показана в ее своеобразии. Когда Фет пишет:

И слышу я, в изложине росистой

В полголоса скрипят коростели.

«Степь вечером»

- здесь в поэзию входят наблюдения человека, который определяет по голосу не только то, какая птица поет, но и где она находится, и какова сила звуков в отношении к обычной силе ее голоса, и даже како­во значение услышанных звуков. Ведь в другом стихотворении «Жду я, тревогой объят» в непроглядной тьме ночи коростель «хрипло подругу позвал».

Еще одной особенностью пейзажной лирики Фета является его стремление к фиксации изменений в природе. Наблюдения его в сти­хах постоянно группируются и воспринимаются как фенологические приметы. Пейзажи Фета не просто весенние, летние, осенние или зим­ние. Фет изображает более частные, более короткие и тем самым более конкретные отрезки сезонов. Вот, скажем, приметы поздней осени:

Сбирались умирать последние цветы

И ждали с грустию дыхания мороза;

Краснели по краям кленовые листы,

Горошек отцветал, и осыпалась роза.

Над мрачным ельником проснулася заря,

Но яркости ее не радовались птицы;

Однообразный свист лишь слышен снегиря,

Да раздражает писк насмешливой, синицы.

У Фета природа - объект художественного восторга, эстетичес­кого наслаждения, Фетовский эстетизм, «преклонение перед чистой красотой», (горою ведет поэта к нарочитой красивости, даже к банальности. Можно отметить постоянное употребление таких эпитетов, как «вол­шебный», «нежный», «сладостный», «чудный», «ласкательный.-) и др. Этот узкий круг условно-поэтических эпитетов прилагается к ши­рокому кругу явлений действительности.

Говоря о пейзажной лирике Фета, нельзя не отметить, что новиз­на изображения явлений природы у Фета связана с уклоном к импрес­сионизму. Этот уклон впервые в русской поэзии, определенно про­явился у Фета. Признак этого стиля - «стремление передать предмет в отрывочных, мгновенно фиксирующих каждое ощущение штри­хах». Поэт зорко вглядывается во внешний мир и показывает его таким, каким он предстал его восприятию, каким кажется ему в дан­ный момент. Его интересует не столько предмет, сколько впечатление, произведенное предметом. Фет так и говорит: «Для художника впечатление, вызвавшее произведение, дороже самой вещи, вызвав­шей это впечатление».

А. А. Фет изображает внешний мир в том виде, какое ему придало его настроение. При всей правдивости и конкретности описания природы оно, прежде всего, служит выражением лирического чувства. Что такое природа в стихотворениях Фета? Все в ней - сумрачные осен­ние дни и первый весенний цветок, томительный среднерусский пол­день и короткая северная ночь, плач комара и хриплый призыв коро­стеля - превращается под пером поэта в золото чарующего стиха. Поэт стремится передать жизнь природы в момент перехода ее из одного состояния в другое, запечатлеть мгновение этого перехода. Она дышит, она движется, она чувствует.

Перечитаем стихотворение «В дымке-невидимке» (1873). В этом стихотворении нет ни неба, ни земли - а есть дымка-невидимка, нет воздуха - есть движение цветущего сада. И из этой туманной не­определенности перехода вечера в ночь как бы выглядывают конк­ретные детали: «Плачет старый камень, в пруд роняя слезы», «Уро­нила косы голова невольно». Последние строки-вопросы, уводя от конкретных картин, погружают нас в мир состояний и ощущений.

О состояниях природы и ощущениях человека стихотворение «Шепот, робкое дыханье...», которое можно назвать символом фетовской поэзии. Это стихотворение написано Фетом в годы военной службы и было напечатано во втором номере журнала «Москвитя­нин» 1850 года:

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы,

И заря, заря!..

Стихотворение о любви, о встрече влюбленных. Только любов­ное свидание окутано какой-то «полупрозрачной завесой», каким-то таинственным полумраком. Это один из тех случаев, когда, по словам автора, поэт «не подымает окончательно завесы перед зри­телем, предоставляя ему возможность глядеть сквозь дымку».

Что-то заставляет перечитывать это стихотворение вновь и вновь. Может быть, завораживающая «размытость», а может, необычность и незавершенность композиции. Поражает «безглагольность» поэтического текста. Это не технический эксперимент автора, а осо­бенность стихотворения о «музыке любви».

Все стихотворение - одна фраза, все ее части - назывные пред­ложения, и, тем не менее, оно полно движения, потому что картины, вспыхивая мгновениями, сменяют друг друга, льются одним пото­ком, почти без пауз, через запятую. И если в начале мы слышим трели соловья - птицы ночи и видим «серебро сонного ручья» и «ночные тени», то в конце всем миром завладеет заря. Стихотво­рение читается на одном дыхании: как пред началом пения делается глубокий вдох и лишь в конце - выдох. Здесь нет логической после­довательности, так как Фет сумел выразить огонь крови, дрожь сер­дца, волнение и нарастание страсти: «Шепот, робкое дыханье...» -так, пока еще робко говорит о себе зарождающееся чувство. «Ряд волшебных изменений милого лица», - может, состояние природы меняет облик лирического героя? Или изменилось состояние его души? Ответы на эти вопросы мы находим в последних строках: «И лобзания, и слезы, \\ И заря, заря!..»

Многоточие в последнем предложении дает ощущение незавер­шенности, а само стихотворение рождает состояние бесконечности, перерождение лирического героя длится от заката до рассвета, но сколько звуков, цветов, чувств таит в себе эта ночь. Фет играет на каждой струнке души, заставляя их звучать прекрасной мелодией. В этом и есть мастерство истинного поэта, сумевшего объединить в лирическом стихотворении жизнь природы и состояние человека.

А. А. Фет по-своему увидел красоту явлений жизни и сумел пе­редать ее с помощью различных средств поэтического языка: олицетворения «сонный ручей», эпитетов «волшебные изменения», метафор «бледный блеск», «тени без конца». При всем разнообра­зии художественных средств стихотворение «Шепот, робкое дыха­нье...» выдержано в одной тональности. Оно, как и многие стихи Фета, очень музыкально. Недаром великий композитор П. Й. Чай­ковский называл Фета музыкантом.

Такое милое, певуче, ласковое стихотворение. А сколько вокруг него было споров! Одни говорили: лирика чистой воды. Другие не понимали, как можно в пору общественных потрясений (50-е - 60-е годы XIX века) слагать такие безмятежные строки и воспевать «трели соловья». Третьи писали едкие эпиграммы и пародии, высмеиваю­щие Фета. Но наряду с критикой, существовала и позитивная оцен­ка этого стихотворения. К числу его ценителей относился Ф. М. До­стоевский, который назвал стихотворение «Шёпот, робкое дыха­нье...» «памятником совершенства поэзии и языка», возбуждающим ' «эстетический восторг и чувство красоты».

Поэт считал, что предметом искусства должно быть прекрас­ное: красота, которая «разлита по всему мирозданию», любовь, «ко­торая, как связующее начало, разлита во всей природе», сокровенные моменты созвучия космической и душевной жизни, творения искус­ства. Всем этим и «дышит поэзия Фета. Его лирика слишком нео­бычна, причудлива и утончена, она полна недомолвок, недоговорен­ности оттого, что автор считает себя бессильным словами передать смутные, трудноуловимые впечатления.

Поэзия А. А. Фета всегда современна, потому что красота, при­рода, любовь - вечны и «нельзя перед вечной красотой не петь, не славить, не молиться».

Вариант 2

    А. А. Фет - поэт лирический, и только лирический, что было особенно ненавистно большинству его современников. И это удивляет, потому что при наличии самой развитой и пере-

    довой в мире литературы в России активно существовала самая реакционная и самая примитивная литературная критика. Единственное положение, которым руководствовался средний российский критик, - общественная полезность произведения; однако, несмотря на ругательные статьи, популярность Фета в России была чрезвычайно велика. Это свидетельствует как о большом его таланте, так и о необычайно высокоразвитом вкусе читающей публики. Содержанием поэзии Фета всегда была красота окружающего мира и природы и, конечно, любовь. В этом смысле действительно глубоко прав Писарев: стихи Фета бесполезны практически. В них ничего нет, кроме нежных движений человеческой души.

    В моем саду, в тени густых ветвей

    Поет в ночи влюбленный соловей.

    У Фета в стихах есть все, что должно быть в поэзии: "любовь и кровь", "морозы и розы". Его природа персонифицирована и одухотворена - это роднит его с Тютчевым:

    Как майский глубокий

    Зефир, ты, мой друг, хороша.

    У него все живо, все дышит, способно плакать, радоваться и грустить:

    В небесах летают тучи,

    На листах сверкают слезы,

    До росы шипки грустили,

    А теперь смеются розы.

    Часто, чтобы ярче представить сущность жизни, поэты создают для нее специальные образы. Так, Данте выписал человеческое зло в девяти грандиозных кругах своего "Ада", Полонский стянул и сжал обычное содержание человеческой жизни в тесный мирок насекомых. Для Фета жизнь - в медленном, но беспечном сосуществовании природы и человека:

    Какой горючий пламень

    Зари в такую пору!

    Кусты и острый камень

    Сквозят по косогору.

    Ушли за днем послушно

    Последних туч волокна...

    О, как под кровлей душно,

    Хотя раскрыты окна.

    Поэзия для Фета - высший род художества. Она по-своему заключает в себе элементы всех других искусств. Как истинный поэт, он наделяет свое слово и музыкальными звуками и красками, и пластическими формами. У различных поэтов легко заметить преобладание того или другого из этих элементов. У Фета поэзия и живописна и музыкальна. Картины при роды, нарисованные Фетом в стихах, играют всеми цветами, а сами стихи звучат, как хорошо настроенный инструмент в руках мастера:

    Смотри, красавица, - на матовом фарфоре

    Румяный русский плод и южный виноград.

    Как ярко яблоко на лиственном узоре!

    Как влагой ягоды на солнышке горят.

    Мастер рисует эту картину медленными, тягучими, густыми мазками. Огромное количество глухих согласных в каждой строфе замедляет речь, делает ее тягучей, созвучной поэтическому языку XX века. Стоит вспомнить манделынтамовское: "Золотистого меда струя из кувшина текла..." - ритмический и музыкальный рисунок цитируемого стихотворения резонирует и совпадает с фетовской мелодикой и ритмикой.

    Образы природы, нарисованные Фетом, завораживают. Они безупречны. Но эта безупречность тепла и полна скрытой жизни:

    Уснули метели

    С печальной зимой,

    Грачи прилетели,

    Пахнуло весной.

    Широкая карта

    Полночной земли

    Чернеет, и марта

    Ручьи потекли.

    Для песни полночной

    Отныне живи,

    Душой непорочной

    Предайся любви.

    Даже запись в альбом, поэтический пустяк, он превращает в эстетическое событие: "Среди фиалок в царстве роз // Примите искренний поклон..." Его, фетовские леса "благоуханны", тропинки "желты", растения он наделяет "царственной мудростью", луговая трава в его стихах "осыпана жемчугом", а не росой, ночь "сладострастна", а еще:

    На природе с каждой каплей

    Зеленеет вся одежда,

    В небе радуга сияет,

    Для души горит надежда.

    При всем различии разобранных здесь стихотворений они сходятся в том, что, по мысли и внутреннему чувству Фета, все значение поэзии - в безусловном, независимом от внешних или практических целей и намерений, самозаконном вдохновении, создающем то прекрасное, что по своему существу есть нравственное и доброе.

    Этим достаточно определяется значение поэзии Фета, а содержание ее раскрывается при последовательном прочтении всего ряда его стихотворений.

• < Назад
• Вперёд >